Столпы Земли - Страница 172

172

* * *

Сначала Филип обрадовался, узнав, что епископ Винчестерский собирается посетить Кингсбридж. Конечно, придется отслужить молебен под открытым небом, но это ничего. Они проведут службу на том месте, где стоял старый собор. На случай дождя монастырский плотник соорудит временный навес над алтарем и вокруг него, дабы епископ остался сухим, ну а монахи могут немного и подмокнуть. Такой визит выглядел как акт доверия со стороны Генри, ибо этим он как бы давал понять, что по-прежнему считает Кингсбридж кафедральным собором, а отсутствие церкви — это всего лишь временная трудность.

Однако затем приор начал размышлять о том, что побудило Генри приехать. Обычно епископ посещал монастырь, чтобы вместе со своим окружением поесть-попить на дармовщинку да пожить в свое удовольствие. Но Кингсбриджский монастырь был известен — если не сказать, пользовался дурной славой — простотой подаваемой в нем пищи и крайним аскетизмом жизненных условий. Мало что изменили здесь и проводимые Филипом преобразования. К тому же Генри был богатейшим священнослужителем королевства, так что совершенно очевидно, что в Кингсбридж он ехал не за этим. Но приор знал, что без причины этот человек никогда ничего не делает.

И чем больше Филип думал, тем больше начинал подозревать, что в этом деле замешан епископ Уолеран. Приор ожидал, что, получив от Генри письмо, Уолеран тут же примчится в Кингсбридж, дабы обсудить вопросы подготовки и проведения торжественной литургии, а также убедиться, что Генри будет оказан теплый прием и что Кингсбридж произведет на гостя самое благоприятное впечатление. Но шли дни, а Уолеран так и не показывался, и подозрения Филипа стали перерастать в уверенность.

Однако даже в минуты крайнего отчаяния он и помыслить не мог о страшном коварстве, которое открылось ему за десять дней до Троицы, когда он получил письмо от приора Кентерберийского монастыря. Как и Кингсбридж, Кентербери имел свой собор, которым управляли монахи-бенедиктинцы, а когда могли, они всегда помогали друг другу. Приор Кентербери, будучи близко связан с архиепископом, узнал, что Уолеран пригласил Генри в Кингсбридж с целью убедить его в небери, будучи близко связан с архиепископом, узнал, что Уолеран пригласил Генри в Кингсбридж с целью убедить его в необходимости перенести строительство нового кафедрального собора в Ширинг.

Филип был потрясен. Сердце его бешено колотилось, а державшая письмо рука дрожала. Затея Уолерана была дьявольски умна. Этого приор никак не ожидал; он даже представить себе не мог ничего подобного.

Именно неспособность предвидеть такой поворот событий угнетала его больше всего. А ведь он знал, сколь вероломен Уолеран. Год назад епископ уже пытался одурачить его с графством Ширинг. И Филипу никогда не забыть, в какую ярость пришел Уолеран, когда узнал, что приор все же перехитрил его. До сих пор перед глазами Филипа стоит перекошенное гневом лицо епископа, а в ушах звучат его слова: «Клянусь всеми святыми, ты никогда не построишь свою церковь!» Но по мере того как проходило время, эта угроза начала казаться не такой реальной, и бдительность Филипа притупилась. И вот теперь он держал в руках письмо с суровым напоминанием о том, что у епископа Уолерана была хорошая память.

«Епископ Уолеран говорит, что у тебя нет денег и что за пятнадцать месяцев тебе так и не удалось ничего построить, — писал приор Кентерберийский. — Он также говорит, что епископ Генри сам убедится: если строительство нового собора будет оставлено за Кингсбриджским монастырем, то сей собор не будет построен никогда. И еще он доказывает, что сейчас самое время принять решение о переезде в Ширинг, пока у тебя еще не развернулись работы в полную силу».

Уолеран был слишком хитер, чтобы попасться на откровенной лжи, поэтому он предпочитал лишь сильно преувеличивать. На самом деле Филипу удалось сделать очень многое. Он расчистил развалины, утвердил планы и начал копать котлованы, валить деревья и добывать камень. Вот только показывать особенно было нечего. И для достижения всего этого ему пришлось преодолеть страшные препятствия: реформировать финансы монастыря, добиться благословения короля.

Все еще держа в руке письмо от приора Кентерберийского, Филип подошел к окну и взглянул на строительную площадку, которую весенние дожди превратили в море грязи. Два молодых монаха в накинутых клобуках несли с берега реки бревно. Из блока и веревки Том Строитель смастерил хитрый механизм для подъема земли со дна котлована и теперь, в то время как внизу его сын Альфред насыпал в бадьи грунт, крутил ворот своего изобретения. Казалось, так они могли работать бесконечно и ничто не изменится. Непосвященный человек, глядя на эту сцену, вполне мог прийти к выводу, что собор здесь не будет построен до дня Страшного суда.

Филип отвернулся от окна и подошел к письменному столу. Что же делать? В какой-то момент ему захотелось все бросить. Пусть епископ Генри приезжает, смотрит сам и сам принимает решение. И коли собору суждено быть построенным в Ширинге, так тому и быть. Пусть Уолеран приберет его к рукам, и пусть сей Божий храм принесет процветание городу Ширингу и дьявольскому семейству Хамлеев. Да исполнится воля Господня.

Однако, конечно же, приор понимал, что не прав. Уповать на Бога — это не значит сидеть сложа руки. Напротив, надо твердо верить, что успех придет только тогда, когда все, что в твоих силах, делаешь честно и настойчиво. И уберечь собор от того, чтобы он попал в руки циничных, безнравственных людей, собиравшихся использовать его лишь для собственного возвеличивания, — святой долг Филипа. А потому необходимо доказать епископу Генри, что план строительства осуществляется нормально и у Кингсбриджа достаточно сил и решимости, чтобы успешно его завершить.

172